По архивным данным на 1796 год, в Кижском приходе число прихожан составляло 2244 душ обоего пола, что значительно превышало средний показатель размеров прихода по Петрозаводскому уезду.
Духовные власти Олонецкой епархии в XVIII – XIX вв из за высокой плотности населения в Заонежье, позволяли содержать в заонежских приходах двойной клир.
Известно, что к концу XVIII столетия в заонежских приходах служили 10 священников, 6 дьяконов, 11 дьячков, 12 пономарей (с членами семейств численность духовного сословия составляла более ста человек).
По законодательству XVIII века, прихожане имели право избирать священно– и церковнослужителей и были обязаны обеспечить их содержанием, земельным участком и ругой (руга — сбор съестных припасов с крестьян священнику).
Священники были поставлены в зависимость от крестьян и поэтому боялись потерять их расположение.
Информация о строительстве церквей, часовен, исполнение мирских треб, о выборах духовенства и обеспечение клириков, как правило, отражена в различных архивных источниках, но взаимоотношения прихожан и духовенства не исчерпывались исполнением мирских треб и обеспечением клира. Была еще одна существенная сфера, в которой соприкасались интересы священнослужителей и прихожан.
Священство оставалось существенной частью институтов власти сельской общины, выполняя порой сложные и деликатные поручения.
Законодательство второй половины XVIII века содержит двойные нормы в вопросе о роли духовенства. Священнослужителям, согласно указу 1767 года, строжайше запрещалось «прикладывать руки» к крестьянским прошениям, но в то же время разрешалось участвовать в светских делах по требованию начальства, а не только заниматься заботой о душах прихожан.
Таким образом, законодательством XVIII века, предполагалось участие клириков в решении административных задач, хотя круг этих задач был невелик, но в идеале должно было ограничиваться теми случаями, когда это считали необходимым представители светской власти.
Жизнь крестьян вынуждала обращаться к священнослужителям с разнообразными просьбами, в том числе далеких от богослужения и церковных таинств.
Предстояло согласовать две тенденции: традиционное привлечение духовенства к участию в деятельности сельской общины и возрастающую роль в решении тех проблем, которые стояли перед чиновниками разных уровней.
Архивные источники свидетельствуют о том, что власти апеллировали к авторитету духовенства в разнообразных затруднительных случаях. Как правило, роль священнослужителей оставалась несложной: им надлежало доводить до сведения населения важнейшие указы и другую важную информацию от светских властей.
В большинстве случаев священник становился не просто пассивным участником событий, а главным действующим лицом, призванным контролировать принятие решений, которые относятся к числу наиболее существенных в жизни крестьян. Иногда чиновники поручали духовенству заверять решения сходов.
Очень часто священникам приходилось давать показания в различных судах, при разбирательствах между крестьянами, например, при разделении пашенных земель или сенокоса, а также при выборы кандидатов в рекруты.
Таким образом, привлечение священнослужителей к исполнению обязанностей, далеких от богослужения, далеко не всегда происходило по инициативе чиновников. Участие священнослужителей в крестьянских делах было копией того же содействия, которое клирики оказывали местной администрации, и самим священникам было непросто разобраться в том, в качестве кого он присутствует на сельском сходе: в качестве поверенного лица светской власти или уважаемого члена крестьянского сообщества.
Архивные документы позволяет утверждать, что священнослужители становились свидетелями при совершении разного рода сделок и соглашений, это говорит об их высоком статусе. Например, священники присутствовали при передаче залога от жениха родителям невесты незадолго до свадьбы.
Приходскими поверенными священнослужители становились и в случаях, когда было необходимо собрать средства на ремонт или строительство храма.
Можно подвести определенный итог: в действиях священнослужителей в ту эпоху, есть некоторая двойственность. Эта двойственность состоит в светском и церковном — предназначении их в приходе. Она заключалась в посредническом, промежуточном положении клира между властями, с одной стороны, и крестьянами — с другой.
И едва ли можно сделать обобщенную оценку симпатий духовенства, вытекающую из этого своеобразного статуса. Священники делали свой выбор исходя из конкретной ситуации.
Кижское, как и все сельское духовенство Русского Севера, играло существенную роль в жизни крестьянского мира. Эта роль отчасти обусловлена авторитетом священнослужителей. Во многом участие священников в мирских делах объяснялось их отстраненностью, отсутствием у них личной заинтересованности при разбирательствах в конфликтных ситуациях.
Законодательство того времени играло определенную роль — его влияние было двояким. Во-первых, священнослужители были оставлены на полное попечение самих крестьян, которым предоставлялось право решать все важнейшие вопросы, связанные с повседневной жизнью духовенства. Нельзя забывать (и любой служитель церкви помнил об этом), что избрание на должность в составе клира, и даже личная безопасность клириков зависели от прихожан. Во-вторых, существующая практика привлечения священнослужителей к участию в светских делах по инициативе чиновников разных уровней закрепляла в сознании крестьян образ священника — непременного участника мирских мероприятий.
Традиционные формы организации приходской церковной жизни на Русском Севере и в частности на Кижском приходе к середине XIX века стали меняться. С одной стороны деятельность священника начала приобретать новые позитивные черты. Священники начали получать серьезную и разностороннюю подготовку в семинариях, началась более грамотная миссионерская работа….
Но есть и другая, на мой взгляд, негативная сторона этого процесса. Новые явления стали подрывать одну из основ приходской жизни — свободную инициативу верующих людей.
На смену ей приходил контроль и жесткие предписания со стороны руководства Олонецкой епархии, а также в XIX веке исчезло относительное равенство финансовых возможностей прихожан, что не замедлило сказаться на религиозной жизни. Разбогатевшие купцы все чаще подменяли своими желаниями волю прихожан. Прежнее единство прихода разрушалось, его традиционный уклад становился достоянием прошлого.
Иван Кижский
В статье использовались материалы работы Пулькин М.В. «Православный приход».