В храмах Спасо-Кижского погоста есть несколько икон «Успение Богоматери». Две из них находятся в «праздничных рядах» иконостасов: зимней Покрова Богородицы и летней Преображения Господня и еще одна третья — в «местном ряду» Преображенской церкви. На этих трех иконах разные иконописцы в меру своего мастерства и знаний изобразили христианскую историю Успения Богородицы.
В Карелии, как и на всем Севере православной Руси, почитание Богородицы было необычайно развито. Праздников и икон, посвященных событиям из жизни Девы Марии, чудотворных богородичных икон, списков с них было огромное, не поддающееся счету количество.
Успение Богородицы один из двунадесятых праздников, главных праздников христианского календарного года. На Руси праздник Успения Богоматери почитается особо. Еще на заре русского православия преподобные Антоний и Феодосий, основатели Киево-Печерского монастыря, главный храм посвятили Успению Богоматери.
Древнейшая русская православная обитель не только на Афоне, но и в мире, учрежденная вскоре после Крещения Киевской Руси была посвящена этому празднику — Свято-Успенский монастырь Ксилургу.
Успенские соборы были построены в Троице-Сергиевом, Псково-Печерском, Кирилло-Белозерском и многих других монастырях. Один из древнейших монастырей в Обонежье — Успенский Муромский.
Успение Богоматери, Ее переход из тварного мира в горний празднуется как возвышенное событие, достойное ликования. Источником светлых радостных чувств является вера в искупительный подвиг Иисуса Христа Сына Божия и Девы Марии. Отнюдь не печаль, а духовную радость испытывают православные, поскольку уверены, что в мире горнем, куда вознесена Богородица, и они, когда придет время, будут наслаждаться в сонме праведников неиссякаемой духовной пищей. Более того, по вознесении в горний мир Богородица, предстоя пред Господом, стала защитницей и покровительницей за род человеческий.
Иконография праздника в иконописи представлена кратким вариантом, а также развитым и расширенным — так называемым облачным Успением. На протяжении веков в изображении этого, как и других двунадесятых праздников, происходили видоизменения, но при этом основа композиции оставалась стабильной, она присутствует на всех иконах данного сюжета.
Все три кижские иконы имеют в основе одну и ту же композиционную и сюжетную схему, но через видение и восприятие иконописцами поставленной задачи разнятся в изображении события деталями, подробностями, цветовым решением.
На иконе из праздничного ряда иконостаса Преображенской церкви прощание с Богородицей представлено наиболее скромно. Помимо апостолов изображены два святителя. Из иконографических особенностей отметим, что Спаситель держит душу Богоматери (изображенной в виде улыбающегося спеленатого младенца) двумя руками, покрытыми платом (так же и на иконе из Покровской церкви).
Фигура Христа заключена в розовую мандорлу, завершающуюся огненным херувимом. За ней стоят два огненноликих ангела со свечами, в светлых одеждах. Ангелы частично перекрыты плотной славой Христа и, в свою очередь, заключены в голубую мандорлу, окаймленную зеленовато-белыми облачками. На переднем плане ангел отрубает руки нечестивому Авфонию. Событие происходит в интерьере здания с сетчатыми окнами, приоткрытой дверью и завесой с травным орнаментом, плитками пола, изображенными без ракурса. Композиция иконы не только симметрично уравновешена, но и ритмична. Напряженности, глубокой взволнованности, динамичному выражению печали, обозначенному в позах, жестах, взглядах персонажей у одра Богородицы в нижней части иконы, противопоставлены пафос и торжественность поз Христа, ангелов и святителей на верхней половине иконы. Здесь представлены два святителя Иерофей и Иаков, брат Господень, но нет ни одной женской фигуры. Необычным для иконописной традиции является изображение нимбов, за нимбами двенадцати апостолов.
Вторая икона из праздничного ряда иконостаса Покровской церкви более детализирована. Композиция включает изображения четырех святителей (Дионисия Ареопагита, Иерофея Афинского, Тимофея Ефесского, Иакова, брата Господня) и две женские фигуры, которые замыкают предстояние скорбящих. При этом жены изображены не в зданиях и не рядом со зданиями, а между ярусом святителей и апостолов. Отличается композиция оригинальным изображением внешнего ореола: все событие обрамляет, подобно завесе, небесный сегмент в виде двухслойной гряды облаков.
В кижских иконах из праздничных иконостасных рядов несомненно сходство композиции, очертаний, поз и моделировки фигур.
К существенным отличиям можно отнести отсутствие скорбящих иерусалимских жен на преображенской иконе, в то время как на покровской они расположены несколько необычно, между святителями и апостолами. В результате создается эффект близости святителей к ангельскому чину и славы с Христом, усиливающий их особое служебное призвание: соединение земного и горнего. В их руках находятся раскрытые книги с текстами из служебных чтений. На преображенской иконе изображены два святителя, в руках у них закрытые книги.
В живописном плане иконы значительно разнятся в исполнении ликов. Мягкие живописные лица с соразмерными пропорциями деталей на иконе из зимней церкви резко контрастируют с жестко исполненными ликами на иконе из летнего храма.
Третья кижская икона относится к так называемому «Облачному Успению». На ней событие проиллюстрировано подробнейшим образом, с присущей для иконописцев мастерской «Кондопожского мастера» непосредственной живостью и яркостью красок. Иконописец следовал выработанной на протяжении столетий традиции, но при этом кажется, что он писал икону под впечатлением гимнографических текстов об Успении Пресвятой Богородицы. Это могли быть каноны и стихиры праздника, в которых подчеркивается радостный характер события, а также икосы и кондаки акафиста. Многие слова в этих текстах созвучны живописному языку иконы.
В представленных трех кижских иконах много общего и индивидуального. В двух из них заметна интересная интерпретация темы, основанная на книжных источниках. Созданы все три иконы последовательно друг за другом (покровская не позднее 1697 г., преображенские в первой четверти ХVIII в. , и третья около 1759 г.). Сюжет к этому временному периоду был разработан в многочисленных вариантах, при написании икон мастера ориентировались на определенные текстовые образы. Функция цитаты в кижских иконах традиционна для своего времени, является частично сюжетообразующим элементом, раскрывает индивидуальность авторов. Их вариативность не меняет сюжетную сторону икон; основа композиции, отшлифованная столетиями, остается целостной. При этом все они имеют «свое лицо», индивидуальность. Содержание события, происходящего на протяжении определенного времени, гармонично объединено и сведено в композициях кижских икон к сокровенной сути для восприятия главной идеи православия: воскресения и бессмертия.
Помогай Господь!
Иван Кижский
Материал с использованием сайта музей-заповедник «Кижи». https://kizhi.karelia.ru/